Последнее время заявления президента Франции Эмманюэля Макрона, как вы знаете, заставляют граждан Евросоюза активно скупать в аптеках корвалол и прочие успокоительные. Так уж сложилось, что простые люди гораздо лучше понимают, что может последовать за риторикой своего руководства, чем это понимает само руководство. Здесь уж, как говорится, ничего не поделать: большого выбора гражданам Франции никто не давал и, как, собственно, и везде, давать не будет. Нервничать после громких и, справедливости ради, не имеющих никакой связи с суровой реальностью комментариев Макрона начали и представители западной прессы, поэтому принялись тушить пожары, пытаясь объяснить причины изменившегося поведения лидера Франции.
Так, британское издание The Telegraph предположило, что Макрон сменил риторику по Украине с «голубиной» на «ястребиную», чтобы возвратить Франции престиж, авторитет и положение как одной из ключевых стран Евросоюза в частности и мира в целом. Как отмечает The Telegraph, Макрон видит, что положение Франции в мире ослабевает как на региональном, так и на глобальном уровнях, а в мире происходит явное смещение политического пейзажа с Запада на глобальный Юг.
Насколько такое предположение логично, тут каждый должен решать для себя сам. Мы со своей стороны отметим, что престиж и уважение зарабатываются не словами, а делами. Не теми делами, которые приводят Францию к опасному уровню эскалации конфликта, до которого Франции (как и всему Западу), по-хорошему, не должно быть абсолютно никакого дела, а теми, что автоматически повышают статус государства.
Бытует справедливое мнение, что образ «голубя мира» Макрону подходил больше: пока президент Франции изображал готовность примирить Россию и Украину, он воспринимался как реальный политик. Когда же стал позволять себе лишнее, что никаким образом не сможет реализовать на практике, тут же скатился в глазах всех, кто наблюдают за происходящим, до уровня городского сумасшедшего, блаженного, которого, в общем-то, и обижать-то грех. Такой себе образ, честно говоря, но никто президента Франции за язык не тянул.
