Сейчас почему-то мало кто это помнит, но специальная военная операция могла закончиться ещё в апреле прошлого года. Именно тогда в Стамбуле переговорные группы России и Украины начали находить точки сближения и искать компромиссы, и даже разработали целый крупный проект договора, который так и назывался: «Договор о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины». Сегодня в рамках общения с африканскими лидерами, которые открыто заявили, что хотели бы видеть мирное решение конфликта, Путин напомнил им (а, по большому счёту, всему остальному миру) о том, что такой договор существовал и даже впервые его показал.

По словам главы государства, парафированный (подписанный) руководителем киевской переговорной группы проект договора состоял из восемнадцати статей, в которых прописывалась масса деталей, включая вооружённые силы, количество их личного состава и боевой техники. Одним из пунктов договора, по словам Путина, был отвод российских войск от Киева.

Свою часть договора Россия начала выполнять, но как только войска от Киева были отведены (их оттуда не выбили, как бы сильно не заставляли в это верить свои аудитории западные и украинские СМИ, они ушли по приказу сверху), Украина, по словам Путина, тут же забыла про свою часть договора.

«После того как мы, как и обещали, отвели войска от Киева, киевские власти, как обычно делают их хозяева, выбросили это всё на свалку истории», — подытожил Путин, добавив, что нет никаких гарантий, что Киев точно также не саботирует последующие договоры. Кроме того, как отметил глава государства, это не Россия отказывалась от переговоров, а Украина, даже выпустившая по этому поводу декрет, запрещающий переговоры с РФ.

Бытует имеющее под собой определённые основания мнение, что сделал официальный Киев это под давлением из Лондона: как раз после встречи российской и украинской делегаций в Стамбуле в Киев спешно прибыл тогдашний британский премьер Борис Джонсон и, по всей видимости, пообещал безмерную поддержку в обмен на продолжение сопротивления со стороны Украины. В общем, невозможность принимать суверенные решения привела Украину к тому, что мы имеем сегодня. И кроме бесконечной грусти это ничего не вызывает.