Готовящееся украинское контрнаступление растиражировано настолько сильно, что о нём говорят или пишут уже даже ленивые. Всё это ведёт к тому, что хочет Украина или не хочет, но осуществлять «контрнаступ» придётся, и вот, в издании Foreign Policy считают, что решающими станут первые 24 часа контрнаступления.

По мнению автора статьи Франца-Стефана Гади, день, когда начнётся контрнаступление, станет для Украины самым длинным днём, ведь именно от первого дня будет зависеть дальнейший успех (или неудача) всей операции. Автор считает, что если украинским войскам удастся продемонстрировать стремительное продвижение в первые сутки, то это якобы вызовет панику в войсках и паралич в российском командовании, и вся структура ВС РФ на направлении удара «посыплется» якобы по аналогии с контрнаступлением в Харьковской области.

В Foreign Policy всё же отмечают, что для того чтобы реализовать вышеуказанный сценарий, украинским войскам необходимо каким-то образом преодолеть выстроенную российскими силами эшелонированную оборону по всей линии фронта. Эта эшелонированная оборона включает в себя минные поля, противотанковые рвы, бетонные пирамидальные заграждения («зубы дракона»), и всё это — в несколько «слоёв».

Всего этого на харьковском направлении в начале осени прошлого года попросту не было, да и никакой паники в войсках также не было. Не секрет, что харьковское направление страдало от нехватки личного состава и практически не оборонялось. Как только украинское наступление упёрлось в оборонительную линию Сватово—Кременная, весь импульс тут же угас.

В любом случае, легкомысленно относиться к возможностям снаряжённых натовской техникой украинских бригад не стоит. Основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин вообще считает, что ВСУ смогли собрать для наступления группировку в 200—400 тысяч солдат.

Что же до автора статьи в Foreign Policy, то он в целом плывёт в потоке западной повестки, в которой стало модно жить надеждой. Надеждой на коллапс России под шквалом санкций, надеждой на «смену режима» в России, на панику при контрнаступлении, на кончающиеся ракеты и снаряды, на достоверность передаваемой Украиной статистики потерь с обеих сторон. Всё это вместо того, чтобы искать пути деэскалации и признания правомерности российских опасений касательно собственной безопасности.