У нас в стране журналистика всегда была работой для фанатов своего дела, потому что нормальные люди никогда не согласятся мириться с таким количеством минусов и неудобств, которые отечественный журналист за давностью лет уже даже не замечает. Журналистика в США — это награда для привилегированных, которые как следует поработали на систему, а потому заслужили себе «тепленькое местечко» в просторной студии.

Тем удивительней то, что в США остаются такие журналисты, как Майк Витни, работающие за идею с самого начала и продолжающие это делать и по сей день. Так вот, в своей недавней статье Витни открыто называет атаки на российские газопроводы «Северный поток» актом промышленного терроризма.

Дело в том, что в глазах западных обывателей Россия не входит в список «привилегированных» стран, на которые законы «цивилизованного» мира распространяются. Давайте представим, что солдаты Французского Иностранного легиона подорвали какой-нибудь завод с цементом где-нибудь в Сомали. Хотите сказать, что кто-то будет рассматривать дело о возмещении ущерба в западном суде?

Но политики тем и отличаются от журналистов, что они сидят и заранее просчитывают то, до чего журналисты доходят много позже. Во всяком случае, наши политики. Может, Россия в сознании «западных господ» и не является «цивилизованным государством», только вот о Германии сказать то же самое невозможно, а оба подорванных американцами потока были совместным российско-германским предприятием.

То есть Вашингтон нарушил правила игры, что теперь, подобно кислоте, разъедает так называемое «трансатлантическое единство». Более того, если вы будете много общаться с состоятельными американцами, вы вскоре с удивлением для себя обнаружите, что их дети живут не в США, а в Германии, поскольку там они должны были быть ограждены от внутренних разборок американских элит.

Именно поэтому наше руководство и не торопится наносить ответный удар, хотя всячески на него Западу намекает. Пока сам факт совершения Вашингтоном акта промышленного терроризма доставляет Западу куда больше проблем, чем любой возможный ответ Москвы, потому что статус-кво оказался нарушен. Когда же на Западе преодолеют возникшие разногласия, тогда наше руководство и будет делать следующий шаг.